Шахта «Магнетитовая», когда-то гремевшая рекордами на всю страну, уже находится на завершающем этапе своей истории. Вместе с шахтой прекращается и действие Высокогорского железорудного месторождения как источника руды.

В такой непростой исторический момент хотелось бы вспомнить о людях, которые своими делами творили летопись славных дел шахты «Магнетитовая». Сегодня речь пойдет об Анатолии Николаевиче Верхотуркине, бывшем начальнике смены ВШТ-1, чья трудовая деятельность пришлась на 1970-е – 1980-е годы.

Исполнилось ровно 50 лет с тех пор, как он, выпускник Нижнетагильского горно-металлургического техникума, получивший специальность «Обогащение полезных ископаемых», впервые перешагнул порог Высокогорской аглофабрики. Начал работать агломератчиком на агломерационных машинах. Но прошло несколько месяцев, и молодого специалиста отправили в колхоз в Ирбитский район, помогать аграриям. Там пробыл до октября, и такая «профессиональная» деятельность очень ему не понравилась. А вскоре состоялись лыжные гонки на предприятии, и Анатолий пришел первым. Сразу же к нему подошли начальник шахты «Магнетитовая» Александр Николаевич Нестеров и секретарь комсомольской организации шахты Геннадий Иванович Бородин и предложили перейти работать в этот прославленный коллектив. В подразделении умели ценить не только профессиональные навыки, но и спортивные успехи.

В шахте как раз требовался человек на дробилку участка ВШТ, а Анатолий уже имел опыт работы на дробильной установке и на транспортере. Но прежде чем приступить к самостоятельной работе, прошел стажировку на минус 50-м горизонте на конусной дробилке, потом на минус 130-м – на щековой. Поскольку участок план не выполнял, работали в субботу и воскресенье. С ним вместе должен был выходить и горный мастер. Тогда в целях экономии ему предложили исполнять обязанности горного мастера. И опять – стажировка. Анатолий Николаевич признается, что ему пришлось во всех сменах поработать, чтобы пройти эти стажировки. Зато приобрел бесценный опыт. И теперь, когда надо было перед ремонтом освободить подземный бункер, рудоперепуск, он выходил в выходные дни как дробильщик и уже без горного мастера. Убивали, что называется, двух зайцев.

До сих пор Анатолий Николаевич добром вспоминает начальников участка Конышкина и Соломина, горных мастеров В. А. Пяткова, В. Е. Гаева, А. А. Тараторкина, начальника смены В. Р. Щербакова, механиков Н. П. Солонкова, Б. А. Трекина, Ф. П. Камешкова. У этих «зубров» было чему поучиться, и они щедро делились своими знаниями.

Сноровистый и трудолюбивый парень пришелся на шахте ко двору. Вскоре Верхотуркина назначают горным мастером в смену В. И. Глазырина. Смена большая, дело ответственное. Но справлялся с ним Верхотуркин успешно, смена всегда план выполняла. В 1975 году ему вручили знак «Победитель социалистического соревнования». И знак-то был непростой – Министерства черной металлургии, благодаря ему потом шахтер получил звание «Ветеран туда». А. Н. Нестеров предложил Верхотуркину стать секретарем комсомольской организации. Не хотелось, но с начальником шахты не поспоришь! Так с 1979-го по 1981 год был Анатолий Николаевич комсомольским лидером, числясь по-прежнему горным мастером. По сути, он был так называемым «подснежником», то есть выполнял общественные обязанности, но на своем рабочем месте появлялся редко: слишком много времени уходило на различные собрания, заседания, учебу и организацию мероприятий. Тогда, в советские времена, это было обычным делом, всех избранных на общественные должности «прятали» на рабочих специальностях. Впрочем, Верхотуркин вместе со всеми в шахту спускался, а выходные полностью посвящал организации спортивных соревнований и других мероприятий.

Когда его переизбрали и дела принял Владимир Оносов, Анатолий Николаевич наконец-то смог заняться тем, что ему близко и знакомо. Вернулся в ВШТ, уже начальником смены, так и называли: смена Верхотуркина. Бывший начальник Глазырин ушел на пенсию, но какое-­то время еще работал мастером. Это потом организовали еще один участок ВШТ, да и то он занимался в основном подъемом, а так – все горизонты под полным контролем начальника смены. Надо было умело расставить людей, кто по­опытней – отправлял на самые трудные участки. В коллектив набрал несколько односельчан – сам-то он из Черноисточинска.

– И хитренькие были, и лентяи, – вспоминает Анатолий Николаевич. – Но я их знал хорошо, умел с ними справиться. Дела пошли, смена наладилась, и план мы всегда выполняли. Запомнился мне один случай. Было это в 1986 году. В мою смену произошло самовольное обрушение рудоперепуска. Я сразу понял: что-то не то происходит. Руда валилась беспрестанно с 210-го на 290-й горизонт. Сообщил об этом диспетчеру. И дробильщик на 370-м говорит, что дробилка работает беспрерывно уже полсмены, такого не должно быть. Обычно после выходных приходили, рудоспуск выкачивали, и все, а тут все валит и валит. Я тоже чувствовал неладное, опыт есть опыт. Остановил добычу, не дожидаясь приказа. Меня потом таскали по инстанциям за этот случай, но ведь я-то оказался прав. Начальнику участка объяснил, он говорит: «Бери веревочную лестницу, пойдем смотреть». Оказалось, никакой лестницы не надо – и так все видно. Балка уже висит одним концом, и под железной дорогой со всех сторон выработка обрушилась. На следующий день уже и балки той не осталось – ушла вниз. Притащили буровой станок на 210-й горизонт, пробурили разведывательную скважину, оказалось – сплошная разруха. Дали мне бригаду, и мы с месяц этот рудоспуск забивали породой – возили вагонами, вагонетками, чтобы дальше обвала не было. Затем надо было бетонировать. На 370-м горизонте ход пробили, бетон опускали туда, вручную таскали, потому что ближе подъехать было нельзя. Месяц мы с главным инженером из шахты не вылезали.

1990-е ознаменовались невыплатой зарплаты, митингами. Объем работы бригаде Верхотуркина почему-то был больше, чем у других – видимо, начальство считало, что они справятся. Сигналисты ворчали: как эта смена, так им отдохнуть некогда – туда-сюда постоянно ездили. То ли напряжение сказалось, то ли нелады в семье, только в 1992-м случился у Анатолия Николаевича прямо во время работы сердечный приступ. И тогда решил изменить судьбу кардинально: с шахты уйти и от жены тоже. Семье оставил большую трехкомнатную квартиру на улице Ермака, что десять лет назад от предприятия получил. А сам перебрался на родину, в Черноисточинск, в родительский дом. Матери, оставшейся одной после смерти отца, требовалась помощь, да и работа тут же нашлась. Односельчане пригласили его возглавить власть в поселке, стать главой. Дело было непривычное, незнакомое, тем более структура власти в те годы постоянно менялась. Но освоил, и в течение 10 лет верой и правдой служил людям. Правда, и трудностей хватало: то надо раздавать гуманитарную помощь, то какие-то конфликты разрешать, а то и вовсе с бандюганами общаться. Братки обещали с семьей разобраться, если глава их требования не выполнит. Но этот улыбчивый и такой добродушный на вид человек оказался крепким орешком: вот что значит шахтерская закалка! Так и отстали в конце концов не солоно хлебавши.

А на ВГОКе Анатолий Николаевич после ухода еще года полтора регулярно появлялся: невыплаченную вовремя зарплату получал. И о своей шахтерской работе любит вспоминать: все-таки почти 20 лучших лет жизни прошли там, в недрах «Магнетитовой».

Ирина Штин.

Фото автора.