Заместитель начальника ЛАЦа по производству Евгений Комаров в тонкостях агломерационного производства разбирается как никто. Не раз мне приходилось слышать от специалистов: «Этот вопрос вам лучше уточнить у Комарова». Я, конечно, уточняла, и получала, как говорится, полный расклад.

В честь 300-летия ВГОКа Евгений Александрович был награжден Благодарственным письмом Министерства промышленности и науки Свердловской области, а в сентябре исполнился 41 год, как он пришел впервые на Лебяжку, тогда еще студентом горного техникума, на первую практику.

Поступление в горный техникум – альма-матер многих высокогорских специалистов, по признанию самого Евгения Александровича было не очень-то осознанным:

– У меня был товарищ на год старше – Александр Николаевич Медведев, он тоже, кстати, долго работал на Лебяжке. Но тогда его по отчеству никто еще не величал. Он поступил на «Обогащение полезных ископаемых», год проучился и мне посоветовал: зарплаты хорошие – на уровне 300 рублей, условия труда вполне приемлемые, а бонусом – уважение к профессии. Так по его совету я тоже поступил на эту специальность. По истечении времени очень тепло вспоминаю юношеские годы учебы в техникуме.

С таким же теплом Евгений Комаров говорит и о первых годах работы на Лебяжке:

– Я пришел в цех с желанием работать агломератчиком, но в то время (начало 1980-х) вакансий не было. Вместо этого мне предложили место мельника на МОФе (магнитно-обогатительной фабрике). Народу тогда на Лебяжке было много – дневная бригада насчитывала не менее 40 человек. Работали весело, потому что молодежи было в избытке. Бригада Леонида Михайловича Гонцова, в которую я попал, была одной из лучших. И его, и мельника Валентина Трофимова, у которого обучался, вспоминаю с большой благодарностью. За год я освоил все специальности МОФа: мельник, машинист насосов, фильтровальщик, машинист конвейеров. Хорошо помню, как бригада провожала меня в армию, даже подарок вручили. Очень дружный был коллектив.

Служить Комарову довелось в реактивной артиллерии.

– Еще в Егоршино призывников с техническим образованием сразу брали на карандаш и отправляли в сержантские учебки, причем в такие войска, где немаловажно знание физики и математики. Так я и попал в артиллерию. Сначала проходил службу в Забайкальском военном округе, в 80-ти километрах от китайской границы. А после учебки попал по распределению под Новосибирск. Первые полгода было трудно – приходилось привыкать к жизни по уставу, но служил я с удовольствием. И сейчас бы с легкостью на два года в армию отправился.

Демобилизовавшись, Кома­ров на Лебяжку не вернулся. Молодая супруга позвала Евгения на ВЖР, где работала сама. Там ему сразу предложили место агломератчика.

– Так я и работал в ВАЦе с 1984 по 1992 годы, пока не закрыли фабрику. Мне эта агломерационная фабрика очень нравилась. По сравнению с Лебяжкой порядка там было больше. Хоть машины и старые – ­МАК-50, запущенные еще в 1942 году, но отношение у людей к работе и оборудованию было на высоте: порядок и чистота. Аспирационные системы конструктивно более продуманные, чем на Лебяжке, работали отлично.

За восемь лет на ВАЦе Евгений Комаров получил бесценный опыт именно в агломерационном производстве. Работал и на погрузке агломерата, и старшим агломератчиком, освоил все профессии участка: дозировщика, машиниста смесительных барабанов, дробильщика кокса и известняка.

– Раньше ведь рабочих особо не спрашивали. Начальник сказал: «Завтра на таком-то месте человека не будет. Иди сегодня постажируйся, а завтра выходишь туда работать». Поэтому квалификация у персонала была широкого профиля. Незадолго до закрытия фабрики я работал уже мастером, а в течение последнего года – начальником смены.

Как говорится, только карьера пошла в гору, как Высокогорский агломерационный цех закрыли. Евгений Комаров вернулся на Лебяжку, не скрывая разочарования.

– Мне было очень жаль расставаться с ВЖР, жаль, что закрыли фабрику, и Лебяжка долгое время была не к сердцу. К тому же и период тогда наступил тяжелый. Зарплату задерживали на несколько месяцев. При том, что мы с супругой оба работали на ­ВГОКе, это был настоящий удар для семейного бюджета. Поэтому, проработав в ЛАЦе несколько лет, в середине 90-х я ушел на огнеупорное производство.

Возможно, на этом Евгений Комаров и окончил бы свой трудовой путь на ВГОКе. Но получилось иначе. В 1999 году начальником ЛАЦа был назначен Александр Иванов. Он, мало того что привел с Высокой большую команду специалистов, начал подтягивать на Лебяжку и другие кадры, с которыми когда-то работал на ВЖР. Позвал и Комарова на должность мастера и начальника смены. С тех пор прошло 22 года, Евгения Комарова в ЛАЦе давно воспринимают как своего, от лебяжинских корней взросшего руководителя. Впрочем, в 2012 году Евгений Александрович сделал очередную попытку покинуть Лебяжку: вышел на пенсию и перевелся на должность промышленного диспетчера в производственный отдел. Несколько раз покидал Евгений Комаров Лебяжинский аглоцех и всякий раз возвращался. В 2017 году назначенный начальником ЛАЦа Юрий Шешуков предложил Комарову должность своего заместителя по производству.

– Производство – это очень живая и интересная сфера, – уверен Евгений Александрович. У нас не бывает скучно, все время что-то происходит. Я считаю, что когда в 1977 году подал документы в горный техникум, не промахнулся с выбором профессии.

В последние месяцы руководящий состав Лебяжинского аглоцеха значительно поредел. В подобных условиях производственника уровня Комарова сложно переоценить. Таких бы еще пяток, и можно работать без особых забот. А сейчас после оперативки у начальника цеха, которого замещает Евгений Александрович, из кабинета выходят всего четыре человека. В период отпусков и повышенной заболеваемости – это все ИТРы Лебяжки. Но даже таким усеченным коллективом лебяжинцы умудряются регулярно выполнять план. И главная фигура в этом процессе – заместитель начальника цеха по производству.

Юлия Григорьева.
Фото автора.